Том 2. Стихотворения 1917-1920 - Страница 55

Сам Юденич в том порукой,
Матушки.
Вот он – жирный да усатый,
Батюшки,
Черт проклятый, полосатый,
Матушки.
Пил он сладко, ел он плотно,
Батюшки,
Мы сдаем его охотно,
Матушки.
Получайте, петроградцы,
Батюшки,
Да простите всех нас, братцы,
Матушки.

Правда-матка

Или – как отличить на фронтах подлинные листовки Демьяна Бедного от белогвардейских подделок под них

Вожу пером, ребятушки,
По белому листу.
С народом я беседовать
Привык начистоту.
За словом, сами знаете,
Не лезу я в карман,
Но не любил я отроду
Пускаться на обман.
За правду распинаюсь я
Уж много-много лет
И за словечко каждое
Готов держать ответ.
Написано – подписано,
Читай меня – суди.
Любовь и злая ненависть
Сплелись в моей груди:
Любовь – к народу бедному,
И ненависть – к панам,
К царям, попам, помещикам
И всяческим «чинам».
За то, что раскрываю я
Всю правду бедняку,
Меня б дворяне вздернули
На первом же суку.
Пока же на другой они
Пускаются прием:
Печатают стишоночки,
Набитые враньем.
Стишки моею подписью
Скрепляют подлецы,
Чтоб их вранье за истину
Сочли бы простецы.
Но с подписью поддельною
Уйдешь недалеко.
Мои ль стихи, иль барские,
Друзья, узнать легко:
Одной дороги с Лениным
Я с давних пор держусь.
Я Красной нашей Армией
Гордился и горжусь.
Мне дорог каждый искренний
И честный большевик.
В моем углу два образа:
Рабочий и мужик.
За строй коммунистический
Стоял я и стою.
Помещикам, заводчикам –
Пощады не даю.
Стремясь рассеять знанием
Души народной мрак,
Я – враг всех бабьих выдумок
И всех поповских врак.
Как вы, люблю я родину,
Но – не рабыню-Русь,
Которой помыкала бы
Разъевшаяся гнусь.
Люблю я Русь народную,
Советский вольный край,
Где мироедам – места нет,
Где труженикам – рай.
Еще, друзья, приметою
Отмечен я одной:
Язык – мое оружие –
Он ваш язык родной.
Без вывертов, без хитростей,
Без вычурных прикрас
Всю правду-матку попросту
Он скажет в самый раз.
Из недр народных мой язык
И жизнь и мощь берет.
Такой язык не терпит лжи,
Такой язык не врет.
У Кривды – голос ласковый,
Медовые уста,
У Правды – речь укорная,
Сурова и проста;
У Кривды – сто лазеечек,
У Правды – ни одной;
У Кривды – путь извилистый,
У Правды – путь прямой;
В сапожках Кривда в лайковых,
А Правда – босиком, –
Но за босою Правдою
Пойдем мы прямиком!

Тройка

Мчалась пара… генералов –
«Уж Москва невдалеке».
Шел Деникин на пристяжке,
А Колчак – в кореннике.

Приступили к перепряжке,
Головой Колчак поник:
Он с Юденичем в пристяжке,
А Деникин – коренник.

Мы… Юденича загнали
И загнали Колчака,
Нынче, братцы, остается
Нам свалить коренника.

Буржуазная элегия

В вечернем сумраке
Кривая улица.
Буржуй по улице
Идет, сутулится.
Вперед посмотрит он,
Назад оглянется,
К плакату каждому
Руками тянется.
Движеньем яростным
В одно мгновение
Тут он плакат сорвет,
Там – объявление.
Утешен радостью,
Увы, минутною,
Полна душа его
Тревогой смутною:
«Ох, положеньице
Ты буржуазное,
Что безысходное
Да невылазное!»
Буржуй по улице
Идет, сутулится.
В вечернем сумраке
Кривая улица.

Кандидаты на… фонари

Фон-дер-Гольц в родном Берлине,
Он в Стамбуле – Гольц-паша,
Гетман Гольцев – в Украине.
Что ни день, то антраша.

Сколько красок в этом Фоне:
Все цвета на всякий вкус!
Фон-дер-гетман-Гольц в вагоне
Теребит «казацкий ус»!

«Мейне тапфере козакен –
Едер герое, курц унд гут.
Ошень смелий все воякен,
Алле габен дейтшер мут!

Онэ орднунг… бес парятка
Штэт ди руссише… земля,
Ми поим своя лошатка
На московише Кремля!»

Шарлатану наши баре
Помогают во всю мочь.
Фон-дер-Гольц-пашу в бояре
Возвести они не прочь.

Это что! Прохвосты рады
Возвести его в цари:
«Лишь верни нам наши клады
И порядок водвори!»

Ждут «порядка» живоглоты.
Погодите, дайте срок.
С фон-дер-гетманской работы
Вам немалый будет прок:

Коль охоты нет расстаться
Вам с мечтою о царях,
Не пришлось бы (может статься)
С фон-дер-Гольцем вам болтаться
На московских фонарях!!

«Богомольный» буржуй

(Московская картинка с натуры)

Буржуй одет «под пролетария».
Безбожный прежде горожанин,
Он у отца у Истукария
Теперь первейший прихожанин.

На голос звона колокольного
Он нынче мчит, как угорелый,
И средь народа богомольного
Он разговор ведет умелый.

Волк, под овечьей скрытый шкурою,
Глаза молитвенно закатит,
На разговор с иною дурою
По часу битому он тратит.